Вампилов на Подоле. Режиссер против драматурга

Последняя пьеса Александра Вампилова «Прошлым летом в Чулимске» – одна из моих любимых пьес драматурга. Ее актуальность не вызывает никаких сомнений. Кто еще, как ни Чехов и Вампилов сейчас  способен поразить знанием человеческого сердца так  тонко просто и достоверно, проникнув в самое сокровенное твоей души. Перечитывая эту пьесу, понимаешь, что драматург, как искусный ювелир оставил после себя несомненный шедевр. Его можно продолжать отшлифовать, можно изменить оправу, придать блеск, развернуть под другим углом, но сердцевина произведения – незыблема.

В ноябре этого года в театре на Подоле состоялась премьера спектакля «Прошлым летом в Чулимске», которая надо заметить, нашла своего зрителя. Я, к сожалению, не вошла в их число. Тонкая вампиловская простота и ювелирная чувственность оказалось слишком хрупкой и не податливой для сегодняшнего достаточно прямого и жесткого, если не сказать,  грубого в этом случае мастера, коим стал Виталий Малахов. Спектакль, который я увидела вчера, не имеет ничего общего с моими представлениями об этом материале. Но не потому что это «не Вампилов» – не люблю подобных пошлостей, просто я в нем не смогла разглядеть ни драматурга, ни режиссера.

Начну с распределения ролей. Я уже писала о том, что только “за!”, когда метаморфозы касаются образов. Неожиданные трактовки и попытки увидеть классических персонажей по-иному, мне всегда интересны. Но только в случае их оправданности и структурированной концепции. В этой постановке были попытки, но перемены без биографии – сомнительная замена.

Спектакль, который я увидела вчера, не имеет ничего общего с моими представлениями об этом материале

Алла Сергийко, сыграла роль Хороших, прямолинейно и грубо. Актриса с самого начала спектакля забывала слова и пару раз начинала играть одну и ту же сцену (беседа с Ильей о его дочке). Это повлекло к изменениям в эмоциональном состоянии партнеров, началась суета, соответственно, атмосфера была нарушена. Глядя на актрису Сергийко, я не могла избавиться от навязчивого вопроса: «Куда же подевалась простая, но сильная женщина со стержнем и своей большой болью?». Я не увидела сложной внутренней борьбы матери – жены Хороших, и совсем не увидела в ней матери, любящей, страдающей.

«Куда же подевалась простая, но сильная женщина со стержнем и своей большой болью?»

Такая пустота нашла не желательный отклик в образе Паши. Режиссер ушел от характеристики автора касательно внешнего вида героя. Паша, роль которого сыграл Сергей Гринин не тот парень, глядя на которого понимаешь, что открыть дверь ногой, пойти напролом – это его способ жизни. «Ничего» –  подумала я, глядя на появившегося чуть ли не интеллигентного вида Пашку , – «Это как раз и любопытно, ведь подобная грубость – результат самозащиты.  Можно сыграть вопреки, оправдать парня, главное, чтоб был характер».  Но… увы. Кем был Павел в этом спектакле для меня  осталось загадкой.

Очень жаль, что сложнейшая история жизни Дергачева (Сергей Сиплый) осталась тоже за кулисами. Человек с такой судьбой здесь просто пьющий мужик, сильно напоминающий уголовника, а не покалеченного лагерями, побитого и на всю жизнь оскорбленного изменой любимой женщины, Афанасия. Сергей Сиплый мог бы стать мощным Дергачевым, но режиссер почему-то значительно упростил его образ, не дав возможности раскрыться.

При этом некоторые актерские работы стали утешением и украшением этого спектакля.  Еремеев – Александр Данильченко,  как и положено, стал настоящим «лучом света», невероятно трогательным добряком с мудрыми и печальными глазами. В Помигалове – Владимире Кузнецове в этом спектакле я увидела не  деспота и самодура, а любящего отца, сурового, но справедливого человека старой закалки. Вот как бывает – одна из самых маленьких ролей здесь заняла очень достойное место. Абсолютная правда жизни, четко-выстроенная линия поведения, понимание задач – привело к полному доверию у зрителя. Мирослав Павличенко стал хорошим Мечеткиным. Актер обогатил образ различными находками, как раньше говорили, манками. Робкое исполнение в начале спектакля заменила достоверная и точная «дуетная» работа с Марией Рудковской, которая стала чутким партнером для своих коллег. Сцены, где появлялась ее Кашкина, звучали ярко, иронично, характерно. Подобное видение Зинаиды не ново, но актрисе удалось оживить героиню собственными неожиданными реакциями, сыграв легко, с хорошим развитием и динамикой.

Спасением спектакля стали вокальные номера, блестяще выполненные актрисой Викторий Булитко, которая является автором текстов, как на сцене (Валентина пишет стихи на протяжении всего спектакля с периодичностью в две сцены), так и в реальной жизни. Звучащие в самых сильных эмоциональных местах пьесы, песни души странной Вали,  быть может заполнили пробелы актерской выразительности, не знаю, мне подобное решение пришлось по душе. Возможно, вследствие моих личных музыкальных предпочтений. Я воздержусь от анализа работ Виктории и Сергея Бойко (Шаманов), который органично существовал, пытаясь максимально честно проживать предлагаемые режиссером обстоятельства. Почему воздержусь? Да потому что, мне жаль, что талантливые актеры выглядели так беспомощно из-за отсутствия точных и верных режиссерских задач. Неуспех этого спектакля для меня именно в поверхностной проработке собственной режиссерской версии Виталием Малаховым. Мне кажется, его актеры заслуживают большего внимания.  Невольно вспоминается фраза, так неожиданно брошенная в вампиловском тексте Аллой Сергийко: «Насвинячили тут…». Финал моей статьи не такой громкий, как у вчерашнего спектакля, но что ж поделаешь.