Свет Някрошюса на Porto Franko

Фото — Юлия Остроушко для Porto Franko

Будет очень субъективная заметка. Някрошюса вообще трудно нормально анализировать. Язык неизбежно столкнётся с беспомощностью разбора там, где разбор не нужен, споткнётся, плюнет и потом просто будет рассказывать, как было хорошо. Или ужасно. Или никак не было. У меня вот внутри осталось большое белое пятно размером с солнце, несмотря на то, что «Книга Иова» явно не самый новый, дорогой и лучший его спектакль.

Ну, у кого-то пятно, может, будет и серое. Или вообще поволока в тумане — ничего непонятно, заумно, всё фигня и сон. Иногда так и хочется вспомнить старых мастеров (неплохих, в общем, учителей, которые пару книг в жизни прочитали и кое-что умели), которые с тупой настойчивостью кретина долдонили о том, что соприкосновение с предметом искусства — это труд души. Что это зрительская инициатива — включать все настройки и тумблеры перед началом спектакля. Что тебя никто не обязан развлекать и гонять, как таракана, из угла в угол, и что это ты, по идее, зрело и активно в чём-то заинтересован, раз пришёл. Что это ты гость — и в театре, и в жизни — со всеми вытекающими отсюда последствиями. (Ну, случаи, когда «жена привела» — мы не рассматриваем, это обречённые случаи, ничего там не включится никогда.)

Фото Анастасии Теликовой для Porto Franko

Уметь открыться необычному — вообще неплохой навык. Не мерять человека своими же рамками. Не смотреть на жизнь глазами привыкшего ко всему провинциала. Не судить произведение знакомыми приёмами, а попытаться вникнуть, какими инструментами оно создано, по каким законам сделано. Някрошюс в этом плане — настольная книга. Учись не хочу. Конечно, те вещи, которые казались у него новаторскими в 80-х и 90-х, сейчас смотрятся наивно и немного старомодно. Намеренно условное существование актёров, как в ритуальном театре, в какой-то момент начинает утомлять, и метафоры кажутся довольно прямолинейными. Многие сцены решаются откровенно текстово — а так как это спектакль фестивальный, с размытыми субтитрами, которые сменяются быстрее взмаха крыла бабочки, и литовский язык не так слухово знаком, то через это тоже приходится усиленно продираться. Не говоря уже о комментариях, как на футбольном матче, тяжёлых зрительских вздохах и уходах в середине спектакля. Это всё правда, было тяжело. Някрошюса смотреть — ещё то удовольствие поначалу.

Фото Юлии Остроушко для Porto Franko

Тем более, что библейская притча об Иове — путь бесконечных испытаний и потрясений Богом человека — материал, прямо скажем, невесёленький. А мы ведь так любим, когда смешно и забавно, и динамика сумасшедшая, и когда актриса грудастая на длинных ногах ходит. Этой унылой жести «мне и на работе хватает / я и дома получаю» — а тут опять страдания. Причём страдания упоительные, старательные — как всегда у Някрошюса — и так же старательно актёрами сыгранные, они вначале просто оглушают игрой — чтобы потом на контрасте сыграть сцену тихого роптания Иова, или его спора с другом о том, воля это Божья или кара, и вопросы божьи к Иову: «Где ты был, когда Я создавал Вселенную?..» И ящики, в которых похоронены дети, засыпанные камнями, потом становятся клумбами с землёй, где прорастает трава и деревья.

Фото Юлии Остроушко для Porto Franko

Я, честно говоря, в какой-то момент поняла, что уже давно сижу и смотрю спектакль в целом. Как целостную картину. Как собака смотрит на хозяина. И что я даже вижу ауру, некий общий план, который мне важнее любых фрагментов.  И это не потому, что я такая чувствительная. А потому, что свет от спектаклей Някрошюса идёт необыкновенный, почти плотный, терапевтический. Он действует в обход ума и производит сильнейшее эмоциональное воздействие, оставляет почему-то волнение в душе, но волнение незамутнённое логикой, чистое, детское. Так бывает, когда удаётся поговорить с человеком большого внутреннего масштаба, или подробно запомнить сон, или увидеть настоящее произведение искусства. Каким бы спорным и странным оно ни казалось на первый взгляд.

Фото Юлии Остроушко для Porto Franko

Первый взгляд — всегда поверхностный: тело видит тело, материя сталкивается с материей. Чтобы проникнуть вглубь, нужно время, усилие, выбивание из колеи, дискомфортное состояние. Чтобы взгляд истончился, нужно терпение. Чтобы воспринимать жизнь не-линейно, нужно воспитывать в себе вкус к образам. Разговор с душой требует подготовки, и не всегда деликатной. Человек — при всей его хрупкости внутри — субстанция вообще-то грубая. Някрошюс как режиссёр это прекрасно понимает, и тренирует раскачку интуиции, как никто. И это бесценное обучение, невероятный подарок, который театр в принципе может сделать зрителю. Я бы этим воспользовалась непременно, через «не хочу-не буду-не понимаю», всё равно бы лезла по этой лестнице Иакова наверх. Ибо суть спектаклей Някрошюса — конечно, из очень высоких вибраций соткана.

Фото Юлии Остроушко для Porto Franko

Надеюсь, что и в следующем году Порто-Франко подарит возможность увидеть какой-нибудь его спектакль. Любой. Какой угодно. В деле воспитания вкуса и тренировки чувств это почти необходимая вещь.