Мужские «Загадочные вариации»

«Я вообще не люблю ходить на всякие моно-спектакли или там, где на сцене всего лишь два актера, но на форумах писали, что это самый сильный спектакль в этом театре! Ну и актеры суперские! Сейчас посмотрим насколько они круты, чтоб увлечь мое внимание на 2 часа!..». (цитата из зала) 

Когда в воскресенье я под дождем неслась на спектакль «Загадочные вариации» Андрея Билоуса, то мои мысли не сильно отличались от размышлений парня, сидящего позже за моей спиной в зрительном зале Молодого театра и активно внушающего своим друзьям, что в театре иногда бывает также интересно, как в кино.

Так и я, бежала в своей прилипшей к ногам длинной юбке, и думала о тех ожиданиях, появившихся в моей голове после услышанных хвалебных од этому спектаклю, и о том, как часто в жизни, настроившись на сильное впечатление со знаком «+», мои завышенные требования служили мне плохую службу …

Но в тот день эти, с позволения сказать, «чуваки на сцене» (и снова цитирую активных ребят за моей спиной), были настолько круты, что огорчаться не пришлось. В тот вечер я вспомнила, как сильно люблю театр! Как мне не хватает его, простого, достоверного, с настоящими людьми и понятными переживаниями. Мы так привыкли к расшифровке сложных режиссерских посланий — ребусов, к поиску себя в далеких, неузнаваемых образах, к всевозможным современным и техническим экспериментам, что совсем забыли, как хорош бывает настоящий психологический театр, и как точно и глубоко может быть слово, когда его фундаментом служит понимание профессии и жизни того, кто его произносит.  Или проще сказать, когда на сцене мы видим умного актера, который не только досконально владеет своим инструментарием (голос, дикция, пластика и т.д.), когда он органичен, точен и наполнен, но и когда в его глазах читается понимание слов и действия, владение материалом. Когда по подмосткам шагает не выученный текст, а интересный, живой человек со своим прошлым (предлагаемыми обстоятельствами, биографией). 

От драматурга в герое остается лишь набросок, а то, каким мы видим его на сцене — это заслуга режиссера и самого исполнителя, который в идеале, ознакомился не только с пьесой, но и пошуршал  страницами какой-то дополнительной литературы (ведь недосказанности или то, чего нет в самой пьесе, можно найти, к примеру, в биографии самого автора), поискал что-то в себе…И вот тут главными орудиями становятся личный опыт, мудрость и интеллект, которые сыграть крайне сложно, если вообще возможно. Поистине талантливыми бывают разгильдяи по жизни, но не дураки.

А в таких спектакль, как этот, где режиссер в угоду собственным амбициям не загромождает действие концептуальным семантическим сдвигом и кардинально новым решением, а выводит на передний план главных героев, все зависит как раз от этих самых «умных» актеров.

Пьеса французского писателя и драматурга Эрика-Эмманюэля Шмитта  «Загадочные вариации» достаточно популярна и имеет хорошую постановочную историю. Но при всей ее видимой легкости, увлекательности и амплитудности персонажей, для того, чтобы она сегодня вызывала неподдельный интерес, не достаточно запутанного, детективного сюжета — ей тоже нужны герои. И тут, в Молодом театре все сошлось!

Станислав Боклан и Алексей Вертинский — не просто заслуженные, они большие, огромные актеры, способные реанимировать любовь к театру у тех, кто перестал надеяться на его взаимность. Это люди, за плечами которых считывается мощный бэкграунд, создают на сцене какое-то многомерное пространство, нагромождая его не сценографическим, а виртуальным, психологическим интерьером, созданным из деталей, реакций, оценок, глубокого проживания, внутреннего конфликта, мудрости.

Этот спектакль при всей своей внешней сдержанности и даже стерильности (простая, сценография Владимира Карашевского, кажущаяся абсолютно тривиальной в начале, становится крайне красноречивой в усилении атмосферы после появления героев) явил мне настоящий эмоциональный шторм. Кстати, инсталляционное море, которое в начале навеивало мысль о том, что сейчас мы увидим еще один современный спектакль со всеми его уже привычными атрибутами, лишь обозначило место действия и стало прекрасной длинной метафорой в целом.

«Загадочные вариации» — это история об одиночестве, постижении и анализе этого чувства. История о любви к женщине и к человеку в целом, которая способна спасти и реанимировать раненные души. История о терпимости и самопожертвовании, силе и слабости. 

Станислав Боклан, Алексей Вертинский и режиссер Андрей Белоус рассказали ее очень по-мужски, без лишних сентенций и сентиментальностей, без долгих погружений в художественную атмосферу. «Включение» зрителя происходит параллельно с включением света на противоположной стороне рампы, волна за волной окатывая его мощным действенным и эмоциональным напором.

Мне даже не мешали постоянные реплики комментатора за спиной типа: «Блин, как смачно он выпил вискаря! Я б сейчас с ним дернул», потому что я понимала, что остановить этого активного молодого человека невозможно — ведь он тоже там, на берегу Норвежского моря, вместе со мной и героями этой истории. 

Так натурально выпивающий Абель Знорко в исполнении Станислава Боклана —   это не скучающий, философствующий нобелевский лауреат, предающийся воспоминаниям о былых победах и своей любви. Это сильный мужчина, вызывающий огромный интерес своей человеческой сложностью. Он брутален, циничен, колюч и резок. Однако несмотря на то, что буквально с первых минут в его герое доминирует уверенность и даже самовлюбленность, зритель понимает, что все эти лицедейские приемы с размахом, этот запал и бравада  — маска, за которой скрывается нечто другое. 

В любом противостоянии, а тем более дуэли (а именно так обозначен жанр спектакля) необходим серьезный антагонист. В пьесе им стал Эрик Ларсен — простой провинциальный учитель, решивший на время переквалифицироваться в журналисты. В постановке Андрея Билоуса эта роль досталось (иначе и быть не могло) Алексею Вертинскому, ставшему не только ярким, достойным противником Абеля, но и надежным, чутким партнёром для своего коллеги. 

Умение слушать на сцене — это великий дар, которым несомненно обладает Алексей.  Его существование во время длинных монологов Станислава, было красноречивее любых авторских ремарок и каких-либо режиссерских транскрипций. Именно в своих сценических паузах актер подробно, тонко и филигранно рассказал нам историю своего персонажа. Тонкая грань между смешным и грустным, которая всегда рефреном звучала в каждой роли Вертинского, здесь приняла особое выражение — поскольку помимо гротескных фирменных актерских усилителей и выразительной, свойственной только ему, пластике, в Эрике Ларсене-Вертинском превалировала пронзительная, мудрая простота человеческих переживаний.

Сколько раз, когда в разговоре с друзьями всплывал факт, что я еще не видела этого спектакля, раздавались настоятельные рекомендации обязательно сходить «на Боклана» или «на Вертинского».  Но разбирать постановку на категории, чья работа сильнее, бессмысленно. Идти нужно именно на дуэль — драматургическую, актерскую, человеческую. «Загадочны вариации» — это тот редкий случай, когда разговоры о пресловутом театральном механизме обретают смысл, переставая быть всего лишь отголосками из старых книжек о дедушке Станиславском.