Любовь с морщинками

Свою пьесу «Иллюзии» Иван Вырыпаев написал специально для немецкого театра в городе Хемниц. В том же году (2011) сам поставил ее на сцене театра «Практика», избрав, как способ выражения свой, тогда еще излюбленный метод отстраненной, иллюзорно не актерской читки. В Украине же поговорить о «единственной реальности, которая существует» (цитата Вырыпаева о любви ) а, быть может, совсем и не об этом, а, например, о эфемерности человеческого бытия, решил  режиссер Стас Жирков (подробнее о Жиркове можна прочитать здесь). Только не ищите название спектакля в афише его театра «Золотые ворота», поскольку премьера состоялась с независимым театральным проектом, продюсером которого выступила Татьяна Едемская. 

Чтобы зритель не скучал без российских гастролеров, количество украинских антреприз заметно растет, но такие постановки, как эта, развенчивают стереотип о обязательной легкомысленности в выборе материала и халтурности исполнения подобных «собранных» компаний. Можно анализировать и спорить на тему выбранных жанра, формы, режиссуры, актерских работ и финального результата, но очевидно одно — то, что показала команда «Иллюзий» — это настоящий, профессиональный, современный театр.

Иван Вырыпаев как-то назвал «Иллюзии» своей лучшей пьесой. Стас Жирков в одном из интервью обмолвился, что давно вынашивал идею поработать с этим материалом. Мне же, как раз наоборот, история двух американских пар, с их предсмертными исповедями о прожитой жизни и пережитых чувствах, казалась несколько очевидной с точки зрения тех чувств и выводов, на которые, собственно, должна натолкнуть читателя данная драматургия. Казалось, что все слишком на поверхности, все — в воздухе. А нет — судя по реакции зрительного зала и после-премьерным отзывам, иллюзии в нашей жизни чаще всего сильнее человеческих рефлексий на тему «истинных ценностей», а посему разговор о них, видимо, должен был состояться.

Но поскольку инициатором диалога выступил Стас Жирков, вместо обещанной драматургом мелодрамы мы получили в некотором смысле агрессивную (по концентрации шуток и перлов) комедию, где заложенные автором гротеск, «смачность» непредсказуемости сюжетных поворотов (в рассказах героев) и даже заявленный Вырыпаевым жанр его спектакля, как «разговор со зрителем» были продолжены (правда, на украинском языке — отличный перевод Виктора Собиянского) и доведены до максимального градуса, чтобы потом, заманив в ловушку пришедшую публику развеселительными эквилибрами, в, казалось бы, любезно предоставленной паузе для предположительного выдоха, дать ей обухом правды по голове.

Итак, на авансцене две, весьма почтительного возраста, супружеские пары  — Сара и Дени, Альберт и Маргарит. Историю их счастливых браков и дружбы нам рассказывают две пары актеров. Виталина Библив и Алексей Нагрудный (театр «Золотые ворота»), Митя Рыбалевский (театр им И. Франка) и Олеся Жураковская (левобережный театр). Но в отличии от Ивана, Стас решил выйти далеко за пределы доверительного, интимного разговора, начав с «повышенных тонов», с того градуса, когда актеры сразу же предлагают публике прокатиться вместе с ними на ролевом аттракционе под названием» Американские горки» (управляют они ими так, что дух перехватывает).

Они представляют своих персонажей и их биографии, в буквальном смысле проживая каждую ремарку драматурга. (Эффектные паузы от Виталины Библив, мне кажется «разлетятся» во все актерские вузы и скетч-шоу). И по подаче, и визуально благодаря костюмам, на нас обрушивается безудержная буффонада. Молодые актеры, играют своих старичков в надувных костюмах пупсов с седыми париками. Делают это блестяще и, на удивленье для такого внешнего вида, органично (пластически и эмоционально), отыгрывают свой возраст и все предлагаемые обстоятельства. 

Дени умирает первым, успев перед смертью сказать последние слова любви и благодарности своей единственной и неповторимой Саре. Речь о большом и сильном чувстве всей жизни настолько впечатляет супругу, что после смерти мужа она… зовет в гости его друга Альберта, чтоб признаться ему в том, что любовью всей ее жизни является именно он. Дальше по сюжету еще больше и неожиданнее. На сцене еще смешнее, а по мысли, на самом деле, все глубже.  Мы узнаем о том, как развивались взаимоотношения этого квартета и… запутываемся окончательно. Иллюзии в жизни героев пьесы, в актерской игре, в зрительном зале.

Игра продолжается — и актеры начинают двойную, даже тройную (учитывая наличие «молодых» флешбеков) жизнь, заигрывая, как с присутствующими на сцене коллегами, так и с сидящими по ту сторону рампы, от первого лица. И вот уже к нам обращаются не вымышленные герои, а реальные звезды украинского театра, внося тем самым еще больше оживления в зрительный зал.

И публику несет на этих американских горках так лихо, что местами крутые спуски/подъемы рождают ощущение того бешеного счастья и немыслимого восторга, в котором, захлебываясь от кайфа, из последних сил, хочется крикнуть: «Остановите карусель!» — время опомниться и передохнуть. Но молодой и неугомонный Жирков, словно намекает: «Отдохнешь, сам знаешь где. Будет время…» и выдает очередную порцию эмоций. Ведь, как у героини Олеси Жураковской, у него «прекрасное чувство юмора», и по своему, уже фирменному и, действительно, действенному приему, он любит «добивать» зрителя в первой (!) половине своих высказываний именно им.

По большому счету, эта пьеса и не предполагает игры в «чистый жанр», и любое серьезное душевыворачивание, превратило бы ее в банальную, даже пошлую мелодраму, но в данном случае, лично для меня, чувства меры все-таки не хватило создателям спектакля. Уже под конец первого акта, возникает ощущение легкого перенасыщения от многочисленного количества фишек, находок и миниатюр в миниатюрах. Когда в одной шутке, каждое слово смешное, можно потерять смысл шутки, даже, если она озвучена самыми искуссными рассказчиками.

Возможно, этого и не случилось бы, если бы абсолютно все актеры были убедительными в этих режиссерских задачах. Но к сожалению, большое количество монологов Дени — Алексея Нагрудного, предоставили лично для меня слишком много пространства для того, чтобы я обнаружила в себе эту самую усталость. И если во всем буйстве актерских «па» Олеси Жураковской, Виталины Библив и Мити Рыбалевского (о чьем, не так давно, сыгранном старичке в спектакле «Слава Героям» я вспомнила только после спектакля) четко прослеживались не только магнетическое актерское обаяние, органика, но и душевность, то в случае с Алексеем, мне не хватило тонкости исполнения (как было, например, у его героя в «Бракованных людях») и иллюзорности того «открытого» актерского существования на сцене , которое было заявлено. 

Весь спектакль словно построен на цирковых фокусах и видеть, как тщательно иллюзионист старается засунуть уши кролика в шляпу, совсем не хотелось. В общем, хотелось получить прямое попадание в каждого героя, но (пока?) не сложилось.

Еще одним трюком, стала для меня сценография спектакля (художник Мария Погребняк). Видимый минимализм: деревянный каркас нескольких домов, соединенных друг с другом непременным атрибутом американских двориков — светящейся гирляндой, пару стульев. Все условно, не по-настоящему. Ничего не отвлекает от главных героев. Все приходящие, псевдо-неизменные атрибуты счастливой жизни, (такие, как тот же дом) не существенны. На переднем плане всегда люди и их чувства. Остальное — наносное, лишь контур. 

Мысль не нова, но на фоне того, что в тот момент спектакля, когда вагонетка, которую только что трусило на поворотах режиссерских и актерских зигзагов, остановилась где-то в районе земли — простых человеческих откровений, ты видишь вместо замеченных до этого декораций в глубине сцены, реально уютные домики. И уже гирлянда из лампочек, соединяющая их вместе, как-то по-особенному тепло освещает помещение, а цвет, в который выкрашены «стены», приобретает смысл.

И вот, когда расчувствовавшись, ты ловишь себя уже на том, что готов поманить к себе из будки какого-нибудь лабрадора, вдруг понимаешь главное — несмотря на то, что все герои пьесы умирают, несмотря на то, как это происходит, и с какими мыслями они уходят в мир иной, эта история о счастливых людях, у которых было всё. Потому что их иллюзии также ошибочны, как и подозрения о них. Как страхи и мечты, иллюзии тоже проходят с нами по жизни из детства и если вовремя не услышать стук «человека с молоточком» (или с бубном, или с чем-нибудь еще (см.спектакль)), можно, постоянно отгоняя его от себя, с ними и умереть. 

При том, что этот спектакль не стал для меня любимой и лучшей работой Стаса Жиркова, мне удалось по-новому «прочитать» пьесу Вырыпаева. Лично для меня это не история-размышления на тему существования взаимной или не взаимной любви и т.д. Для меня эта история-размышление о размышлении и о том, что они живут в человеческих головах до последнего вздоха; о ранимости в любом возрасте, о желании счастья даже в последние минуты жизни. О том, что старички живут далеко не мыслями о гречке и артрите, о том, что они до последнего способны на сильные переживания, заблуждения, на сильные чувства. Это тоже все очевидно, но, мне кажется, что очень часто мы об этом даже не задумываемся. Поэтому для меня, как ни странно, это ода не просто любви, а любви с морщинками.