«Комахи»

Яр. Вал, 40. Киевский национальный университет театра, кино и телевидения им. Карпенко-Карого
Большие ступени из светлого мрамора ведут на второй этаж, где оставляя по левую сторону, всегда облепленное студентами зеркало, заведомо благодарный зритель направляется туда, где за шаг до зрительного зала можно физически ощутить волнение тех, кто сидит в гримерках, ожидая когда пространство перед сценой наполнится людьми.

Еще не раз студенты пятого актерского курса Дмитрия Богомазова сыграют свой премьерный дипломный спектакль «Комахи» (ближайший 26 марта), поставленный Алексеем Скляренко по пьесе Карела Чапека, но уже очень скоро их индивидуальную работу в спектаклях разных театров будет оценивать более требовательная публика, а партнерами на сценической площадке станут не друзья, с которыми они 5 лет разделяли экзаменационные и личные переживания, а заслуженные и народные мэтры, для завоевания внимания и уважения которых еще прийдется сдать не один практический экзамен на сцене, которую те уже давно считают своей.

А пока… «гул затих…» и на подмостки вышел Виктор Стороженко, который автоматично «листая» тв-каналы, прикорнул с пультом в руках под убаюкивающее повествование «о» или «из жизни насекомых». И вот он под воздействием Морфея погружается в глубину своего сновидения, трансформируясь в энтомолога-вуаериста, открывая себе и нам удивительный мир чешуекрылых, членистоногих и прочих прыгающе-порхающих божьих созданий, красота которого способна опьянить, но является скорее демаскирующим предупреждением о том, что «не все то золото…».

Виктор Сторженко, который запомнился постоянному зрителю учебного театра, как гоголевский Балтазар и шекспировский Гамлет, в спектакле Алексея Скляренко сыграл не Бродягу или Педанта (в постановке эти персонажи вообще отсутствуют), а простого человека, который долго наблюдая за склонными к разрушению насекомыми, после нескольких безуспешных попыток вмешательства, дождется, когда затеянная война уничтожит их последнего представителя. Человека, который слишком мал, чтобы вступать в открытый конфликт, но у которого хватит извилин и интеллекта для того, чтобы сделать правильный вывод и заявить о собственной позиции в финале.

Отмонтировав пьесу и переведя ее на украинский язык (отличная работа Екатерины Степанковой), режиссер не стал вступать в конфронтацию с драматургом, решив лишь еще больше укрупнить актуальность его «message». Так в постановке появляются неотъемлемые атрибуты современной войны — информационное оружие в лице вездесущей теле-дивы и оператора, готовых сотрудничать с убийцами для получения горячего репортажа, и управляющих общественным мнением на самостоятельно срежиссированном ток-шоу. В так называемом прологе прозвучал голос Кати Осадчей и почему-то на протяжении всего спектакля я пыталась отыскать хоть малейшее сходство, неуловимые черты кого-то из известных ведущих в актрисе Наталье Шаркевич. Но не случилось — ее работа была слишком осторожной и даже несмелой, в то время, как образ допускал экстравагантный и даже гротескный размах. 

И хоть кроме вот этого самого тв-дополнения, я не увидела ничего, что заставило меня по-иному прочитать эту разоблачительную на примере насекомых сагу о современном человечестве, мне понравилось, как в рамках сценического минимализма, ребята справились с поставленной режиссером задачей.

Кстати, именно те самые тв-жабы, такие себе ходячие фейки (ведущая и оператор) стали  соединительным элементом первой и второй части спектакля, которые в своей динамике и тональности сильно контрастируют друг с другом. Пока на сцене парили и демонстрировали чудеса своего непостоянства бабочки легкого поведения — происходящее носило такой же легкомысленный характер: намеки — не прозрачны, а прямы, музыкальный ряд — сплошной стеб, напоминающий о многочисленных штампах и клише, которые режиссеры допускают даже в выборе музыки,  да и танцевальные номера бабочек в начале похожи скорее на вырезки из школьного утренника. 

Но даже, если учесть, что подобные «незначительности» умышленны и явились, своего рода режиссерским «замыливанием» зрительского глаза, усыплением его бдительности для пущего эффекта неожиданности, песнопения мотыльков с их душевными метаниями, все же показались мне чересчур затянутыми и малодинамичными. А прекрасное исполнение индивидуальных партий и наличие весьма удачных эпизодов (сцена «изнасилования Ирис»*, танец Клитии** и Феликса***) воспринимались, как отдельные студенческие этюды, а не целостное произведение.

* Ирис, богиня бабочек, знающая цену себе, словам, любви и прочим утехам. В ней присутствует королевская степенность, но она еще совсем не прочь развлечься. Она красива, обаятельна и благородна. Светлана Косолапова появилась в неожиданной для себя роли откровенной соблазнительницы, практически женщины-вамп. Безусловно, ее Ирис пока не хватило красок и легкости, чтобы затмить игривую и загадочную Агафью Тихоновну из «Женитьбы», но и в этой роли Светлана была органична и убедительна. 

** Клития — главное хореографическое украшение, практически ноги )) спектакля. Полину Снисаренко, сыгравшую эффектную, свободолюбивую и дерзкую Клитию можно увидеть на профессиональной сцене Молодого театра. 

***Первая скрипка условного первого действия спектакля была, несомненно и заслужено выдана Феликсу — главному поэту, страдальцу, сердцееду, латентному бабнику и нарциссу. Александр Пискунов, которого можно увидеть в спектаклях левобережного театра, сыграл изнеженное, непорочное создание в вечном поиске очень светло, с какой-то актерской непосредственностью и неиспорченностью. Его Феликс жаждет любви, как мучения и музы, но не получает ее по причине неопределенности собственного выбора. 

Совсем другой темперамент, напор и ярый запал обнаружил актер исполняя роль диктатора и предводителя в муравьиной части, которая стала самым ярким и сильным местом в спектакле. Точные отсылки к сегодняшнему дню с ощутимым бескомпромиссным режиссерским отношением к происходящему были так необходимы в этом материале.

Во все исторические времена студенты проявляли активность в революционных движениях, поэтому излишняя витиеватость и робость в «молодых» постановочных работах, отсутствие собственного мнения, даже не удивляет, а настораживает.

Повторюсь, в начале я увидела похожие симптомы, но как только на авансцену вышли образы-пародии (скорпионы*, навозный жук** и сверчки***) и началось разоблачение человеческих пороков и болезней — стало куда интереснее, юмор приобрел более едкий оттенок, а форма изложения заметно укрупнилась.

* Влад Писаренко в очередной раз удивил размахом своих возможностей. Каждая его работа (помимо студенческих ролей актера можно увидеть в спектаклях  театра «Золотые ворота» «Потвора» и «Сталкеры» (копродукция с Молодым театром)) при отсутствии игр в характерность, заметно отличается от предыдущей. Влад, что называется «готовый» артист, понимающий что и как он делает на сцене, а его внутренняя концентрация и сосредоточение, увеличивают интерес к его персонажам.

** Вероника Литкевич — перл этого спектакля. Ее способность к публичному одиночеству, проявленная в этюдах с « ее капитальчиком», умение быть смешной при максимальной серьезности, делает ее любимицей публики, которая просто обязана увидеть работу Вероники в спектакле Валентины Сотниченко «Потвора». 

*** Сверчки — маргиналы постановки — стали самыми «насекомоватыми» из всех обитателей этой истории. Но при всех своих мимических дополнениях, не похожий ни на кого Виталий Ажнов и трогательная Ольга Арутюнян оставались органичны и точны. Как раз такого совмещения пластики, игры, естественности и параллелей с человекообразными, мне не хватило в исполнении бабочек.

Подводя итог, отмечу, что несмотря на темпоритмическую нестабильность, отсутствие яркого неожиданного режиссерского решения и цельности произведения, «Комахи» не выходят за рамки студенческого театра, но заслуживают внимания и оставляют после себя положительные впечатления.

Фото Роман Петрук