Эта свободная Ирина Мельник

На прошлой неделе в академическом театры драмы и комедии на левом берегу Днепра состоялась премьера спектакля «Любовь… на ощупь». Удивительно точно пьеса «Эти свободные бабочки» (именно это произведение Л.Герша, выбрала Анна Козырицкая для своего режиссерского дебюта) изменила свое название, открыв зерно образа всей постановки.

Печальная тенденция замены интеллигентных «имен» произведений на бульварные, видимо, более привлекательные для зрителя (так «Случайное прикосновение» Шагина однажды превратилось в «С любимыми не расслабляйтесь», «Прогулки в Лю-Блё» — в «Вася должен позвонить» и т.п), в этом случае оказалась весьма уместна. 

В левобережной истории, повествующей о встрече и любви слепого музыканта Дони и начинающей актрисы Джил Тэннер, свободной бабочкой оказалась лишь мама Дональда, которую незабываемо легко и точно сыграла заслуженная артистка Украины Ирина Мельник. 

Именно с появлением этой героини, до выхода на сцену которой, все было именно «на ощупь»,  контурные зарисовки трансформировались в полноценный сценический нарратив с ясными посылом и воплощением. Театр представления и формы уступил место театру переживания и внутреннему содержанию. Миссис Бейкер заполнила собой все пространство, перекрыв имеющиеся пробелы, динамические провисания и робкое протаптывание рисунка роли молодыми актерами. 

Хотя, безусловно, не только молодость исполнителей, но еще и режиссерское решение, умение работать с актером, стали причиной полного штиля (при весьма высоком уровне децибелов) большей половины спектакля, который не смог раскачать даже регулярно звучащий (почему-то?) русский рок, ставший, лично для меня, инородным телом спектакля.

Активное существование Дональда — Андрея Соболева и Джил — Анастасии Логвин, с которого они начали, практически буффонадные миниатюры (с животными), пантомима с воображаемыми предметами (которая, кстати, при более точном воплощении могла бы стать весьма удачной метафорой, подтверждающей мысль о том, что слепым может быть и зрячий человек), увеличенный эмоциональный градус — все это, к сожалению, работало не в «+», а в «-», обнаруживая, что физическое действие пока не подкреплено внутренней правдой.

Но если актеры со временем смогут набрать обороты и присвоить себе все предлагаемые обстоятельства, найти и оправдать поставленные задачи, то вялую режиссерскую концепцию может спасти лишь новое решение (ну простите, давно я не видела столь пресного и предсказуемого спектакля, место которому скорее на студенческой сцене театрального ВУЗа, нежели в академическом театре. Справедливости ради, отмечу удачную сценографию Анны Соболевой и идею сделать Ральфа не существующим персонажем) или… чудо. 

Так вот, желанием оставить данную обратную связь я обязана именно ему — чуду, в лице Ирины Мельник, которая оживила «Любовь… на ощупь». 

В последнее время мы ждем от театра чего-то нового (в надежде, что кому-то все-таки удастся изобрести велосипед) готовы благословлять эксперименты, ищем, требуем документальности. Отрицаем необходимость актерского образования, мотивируя это отсутствием школы и набором ужасных штампов, который получают выпускники вместе с дипломом. Порой во время просмотра той или иной постановки, когда не вооруженным театроведением взглядом, видно, как активно стараются применить на практике полученные «знания» вчерашние выпускники (да, что там, не только они), я также ловлю себя на мысли, что скоро термин «актерская игра» будет звучать, как пошлость. 

И как же круто, когда в моменты подобных сомнений, особенно, если они накатывают во время просмотра, когда ты уже, казалось бы, все понял о спектакле и разочарованно опустил глаза, вдруг услышать живую речь, чистейшей голосовой музыкальности, увидеть подлинный театр на сцене, которому под силу совершить перерождение тебя, как зрителя, а постановке предоставить дополнительный шанс для второго впечатления. 

Вторжение миссис Бейкер-Мельник сразу же обозначило — история о бабочках — это её история. История матери, считающей своим святым долгом заполнить собой каждую секунду жизни своего единственного сына, которая однажды осознала, что именно она мешает ему расправить крылья.

Актриса стала воплощением всепоглощающей материнской любви со всеми ее проявлениями: излишней опекой, которой она окружила Дони, не давая возможности понять себя, разобраться в собственных возможностях; болезненной боязнью, связанной с его безопасностью, постоянным чувством тревоги. Страх, паника, недоверие к окружающим, переходящее в отсутствие веры в своего сына. Всю жизнь она сочиняла для него мотивирующие истории про маленького слепого мальчика Дони, победившего темноту, не заметив, как на место Дони пришел взрослый мужчина Дональд. 

Благодаря удивительно-тонкому, психологическому развитию роли, Ирина Мельник превратила этот спектакль в своеобразную оду материнской любви и прозрения.

Каждые слово, шаг, оценка и действие ее героини, несмотря на присутствующие сумбур, истеричность и даже непоследовательность, абсолютно понятны и естественны. Это словно один день из жизни матери, которая на наших глазах проходит ускоренный курс познания своего ребенка и себя самой. Актриса прекрасно понимает природу своей героини, пытаясь оправдать ее перед зрителем, окутывая его своей теплотой и любовью.

И этим ее миссис Бейкер отличается от драматургической. У Герша нет объяснений, оправданий и биографии мамы (к слову, не совсем был понятен смысл некоторых драматургических перестановок и сокращений в спектакле А.Козырицкой), но Ирине Мельник удалось рассказать свою историю между строк. Это тот случай, когда жалеешь, что в театре не может быть крупного плана, который бы дал возможность заглянуть в глаза и увидеть каждую микро-реакцию. Потому как несмотря на выразительную пластику и, в хорошем смысле, профессиональную технику, Ирина была очень аккуратна и дозирована в выражении своих чувств. Все самое важное и сокровенное — внутри. Плачет душа, а не лицо, или как иногда бывает в плохом театре, плечи героини.

И именно вот это наличие второго и третьего плана, в совокупности с глубиной, эмоциональной силой, органикой и подлинностью отличает великих актрис! Актрис, которые заставляют задуматься о том, что «классика» может быть актуальной и живой, что не всегда только молодость = современно и свободно,  и что иногда достаточно одного профессионала для создания полноценной, правдивой истории.